"Вспоминая ЛаВея" (Бойд Райс)
Я находился в Нью-Йорке, когда узнал. Я только что дал концерт, и там была вечеринка, устроенная в нашу честь в клубе, который назывался The Bank. Где-то с полдюжины юных последователей Церкви Сатаны собрались вокруг моего столика, забрасывая меня вопросами об Антоне ЛаВее.
"Какой он на самом деле?"
"Не похожий ни на одного из тех, кого я раньше встречал, и возможно, когда- либо встречу."
Вопросы сыпались один за другим, пока какой-то паренёк не спросил, кто собирается взять бразды правления Церковью, когда Антон умрёт.
"Он слишком силён, чтобы умереть" - выпалил я в ответ. "Он сказал мне, что не может позволить себе роскошь смерти, потому что его уход доставит удовольствие слишком многим мразям. Поэтому он будет сильнее всех и собирается жить вечно."
Этот ответ вызвал смешки у всех окружающих. "Кроме того", продолжил я, "Никому не подойдут по размеру его ботинки, никогда."
Время шло, одна девушка сообщила, что меня к телефону, который был в подвале. Звонил Питер Гилмор, его голос был хриплым и неестественным. "Боюсь, у меня плохие новости", и по мне побежал холодок, я понял остальное. За мгновения до того, как он продолжил, мой разум попытался сам себя убедить, что плохие новости не могут быть такими, что Антон ЛаВей не мог умереть. Он же ещё так молод. Я же только что его видел. То, сё... От слов Питера я оцепенел. Я ж совсем недавно его видел, брал у него интервью для "Секунд". Он был таким сердечным, казался таким живчиком, он получил расшифровку интервью с предисловием, которое я к нему написал, и позвонил мне, щедро меня благодаря. Как же он был всегда благодарен за любую мелочь, которую вы для него делали... Мы прекрасно в тот день побеседовали, он был переполнен эмоциями и говорил так, как будто был готов править всем миром. Его энергия и энтузиазм были столь заразительны, что в конце встречи или беседы вы были бы переполненны адреналином и были бы готовы поделиться идеями, которые вы бы и сами хотели донести до мира. Доктор закончил тот день взрыком "Hail Satan!" И меньше всего я предполагал, что такими окажутся последние его слова, которые он мне когда- либо скажет.
Хотя я серьёзно думал, что он будет с нами ещё много лет, я понимал что он смертен, было несколько намёков. Моя подруга Гиддл Партридж звонила мне рассказать о своём сне, который её насторожил. Она находилась где-то непонятно где, прибежала к ЛаВею и он спросил её, не собирается ли она скоро со мной увидеться.
"Конечно, я вижусь с Бойдом постоянно" - ответила она. "Хорошо" - сказал он, "Увидишь его в следущий раз - передай, что я планирую свои похороны."
Следующей ночью ЛаВей появился в другом сне, он спросил: "Ты уже видела Бойда?"
"Нет" - ответила она "Обязательно передай ему моё сообщение, это важно."
Мучимая кошмарами Гиддл позвонила мне сразу, как проснулась Я списал всё на то, что это всего лишь сны, хотя не могу отрицать, что забеспокоился. Настолько забеспокоился, что срочно поехал в Сан-Франциско за неделю до того, как мне было нужно уехать из страны. Раньше я думал, что не нужно пороть горячку с интервью с ЛаВеем, лучше спокойно это сделать после моего возвращения из Европы, но сейчас решил как-то втиснуть это интервью в расписание своих планов. Во время того визита ЛаВей казался таким зажигательным и энергичным, что все мысли о тех кошмарных снах растворились, но только для того, чтобы вернуться, когда я ехал в поезде домой. Когда я расшифровал интервью, я
вспомнил Тайни Тима, и как я брал у него интервью меньше чем за неделю до его смерти Я думал о том, как я по нему скучаю, какая это была потеря, не было никого другого такого, как он. Кроме ЛаВея, с другой стороны. Затем ко мне вернулся образ из сна Гиддл. Я посмотрел на свой жёлтый ежедневник, он был испещрён лавеевскими мыслями и идеями. Внезапно ужасная мысль заползла в мой мозг. Может ли быть так, что я потеряю ЛаВея столь же внезапно и неожиданно, как и Тайни? Я имею в виду, что у Тайни уже был сердечный приступ, но он был столь сильным и эмоциональным во время нашего
последнего разговора... Он был на седьмом десятке, как и ЛаВей. Я не хотел больше об этом думать, но всё же было интересно - возможно ли такое? Ответ, к сожалению, был на подходе.
Я должен признать, что сейчас скажу немного шокирующее о том, что касается моего взгляда на тему ухода ЛаВея. Всепоглощающая печаль и горечь от потери, которые, как я ожидал, будут меня терзать, никогда не доходили до такой степени, до которой я предполагал. Это было, да (и сейчас есть), но кое-что более сильное перевесило. Я не могу думать о нём в контексте того, какая для меня или для любого из нас это потеря, его уход. Только о том, что он значил для меня, обогащая мою жизнь на протяжении последних лет десяти или около того. Быть принятым во внутренний круг этого великого человека было, наверное, самым большим достижением в моей жизни на тот момент. Я всегда ощущал трепет, когда чувствовал, что являюсь для этого человека другом, помощником, доверенным лицом.
Он был частью моей жизни на протяжении двадцати семи лет. Когда мне было 13, я вырезал из журналов его фотографии и расклеивал по своей комнате. Те простые изображения говорили с моей душой. Они наговорили мне тома. Они рассказали мне о человеке, воплощавшем свои фантазии и жившем своими страстями. Они говорили о человеке, живущем по своим внутренним законам, о человеке, чья воля была столь сильной, что он мог поставить раком весь мир. Они говорили о человеке, который преуспел в реальном мире не несмотря на то, что был отшельником, а как раз благодаря тому.
Взрослея, в ранних 70-х я потерял след ЛаВея и Сатанизма, но умозаключения, посеянные им во мне, оставались.
По прибытию в Сан-Франциско в конце 70-х, я обнаружил, что мой разум вновь дрейфует к ЛаВею. Мы будем проезжать мимо мрачно выглядевшего чёрного дома и я спрошу: "Это и есть Церковь Сатаны?" Мне постоянно будут говорить, что "Антон ЛаВей отныне не имеет дел с широкой публикой, только с миллионерами и кинозвёздами."
"Отлично для него" - скажу я себе.
Случайно я встретил Джима Осборна, андерграундного артиста, который был по-своему легендарен. Осборн был такой чувак, который знал абсолютно всё. Он не был "стремящимся всё узнать", он просто "всё это знал". И ЛаВея он тоже знал, как выяснилось. Мы как-то обсуждали я уж не помню, что, и он сказал: "Ты знаешь, кого ты скоро должен встретить? Антона ЛаВея. Он абсолютно во всех тех темах, в которых ты, я говорю о любой малейшей мелочи, начиная Эдом Гином и заканчивая Тайни Тимом." (Заметьте, в то время абсолютно никого не интересовали ни Эд Гин, ни Тайни Тим).
|
Я скажу - "Конечно, я всегда хотел с ним повстречаться." И с того момента, как я всё чаще и чаще стал встречать знаменитостей, которые меня хоть когда-то интересовали, я предполагал, что наши пути рано или поздно пересекутся. Казалось неизбежным, что мы в итоге встретимся, особенно в таком небольшом городе, как Сан-Франциско. Однажды я увидел надраенный чёрный Ягуар с номерным знаком SZANDOR в 3-30 ночи на парковке у Cala Foods и затусил неподалёку, чтобы увидеть, действительно ли машина принадлежит Ему.
Мне пришлось свалить раньше, чем пришёл водитель, но я подумал: "Что вообще может делать чувак, тусящий с миллионерами и звёздами экрана - в
супермаркете в пол-четвёртого утра? Наверняка не он." Уже позже я узнаю, что тачка всё-таки была его.
До меня продолжали доноситься слухи о нём. Говорили, что он ввёл свою жену в гипнотический транс, который он может возобновить в любой момент, просто произнеся короткую фразу. Когда бы её присутствие ни начинало действовать ему на нервы, что, видимо, происходило достаточно часто, ему просто нужно было сказать слова. Она замолчит, выйдет из комнаты, уляжется и будет спать в гипнотическом сне до тех пор, пока он не решит вернуть её в мир живых.
Это звучало, как эпизод из "Мрачных Теней". Чем больше я о нём слышал, тем больше хотел с ним встретиться.
To be continued...